В российском авиапроме формируется закрытая нерыночная система, которая подается под соусом восстановления советских достижений. Из бюджета приходится субсидировать и производителей, и лизинговые компании, и покупателей, но этого все равно оказывается недостаточно, а успешно конкурировать на внешних рынках пока не получается даже в Иране.
Одиннадцатого июля начнет работу крупнейший в мире аэрокосмический салон — Farnborough Airshow 2016. Российская делегация на этой выставке всегда была многочисленной. Но на этот раз, по словам министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, участие России будет «дежурным». «Роскосмос» приедет полуофициально, «Рособоронэкспорт» туда совсем не собирается.
С 2014 года из-за санкций Россия не может привозить на европейские выставки «живую» военную технику, поэтому обходилась моделями. А в этом году организаторы Farnborough Airshow 2016 ввели новые ограничения: нельзя даже модели. В итоге участие Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) будет исключительно мирным — с пассажирским самолетом Sukhoi Superjet 100 и тренажером другого пассажирского самолета, МС-21. Того самого долгожданного МС-21, публичную презентацию которого ОАК удачно устроила всего за месяц до «Фарнборо». Этот самолет должен будет стать звездой сильно урезанной российской экспозиции — именно с этой моделью связывают главные надежды на развитие авиационной промышленности в России.
Как все зарождалось
«Круто! Что можно сказать?» — сказал премьер-министр Дмитрий Медведев, глядя на МС-21. Выкатка самолета состоялась 8 июня на заводе «Иркут», на нее собралось семьсот человек. Мероприятие было зрелищным — с морем света, мультфильмом о создании самолета и, наконец, появлением самого самолета под аккомпанемент пианиста, уроженца Иркутска Дениса Мацуева. Из Иркутска в соцсети тут же посыпались комментарии: «Лучший самолет на планете. Потому что наш!» Президент ОАК Юрий Слюсарь и вовсе растрогался: «Выкатка самолета — это как встреча новорожденного в роддоме».
МС-21 означает «Магистральный самолет XXI века». Изначально МС-21 представлял адаптированную под новые материалы, двигатели и авионику модель Як-242, работы над которой велись в начале 1990-х годов (позднее характеристики были изменены). Именно эта заявка победила в 2003 году в тендере на проект ближнесреднемагистрального самолета. Тогда стояла задача заменить устаревшие Ту-154М и Як-42 (около 400 единиц).
Планы были оптимистичными: в 2004 году — проектирование, а в 2008-м — уже сертификация. Затраты на научно-исследовательские работы по созданию МС-21 оценивались в $460 млн (в ценах 2003 года). Половину из них обещало оплатить государство. Но денег не поступало, поэтому проект стал буксовать.
«Иркут» — ответственный за МС-21 — пробовал найти партнера. Но переговоры с Китаем, канадской Bombardier, европейским Airbus провалились. Вместо сотрудничества потенциальные партнеры запустили свои проекты, превратившись в кнкурентов.
В 2007 году было решено скорректировать параметры проекта МС-21 и запустить его самостоятельно. «Иркут» остановился на семействе из двух самолетов: МС-21-200, вместимостью 130–165 кресел, и МС-21-300 — 165–211 кресел.
В 2008 году президент ОАК Алексей Федоров оценил проект в $7–8 млрд (половина этой суммы из бюджета, остальное — из внебюджетных источников, например займы ВЭБа), а также заявил, что для выхода проекта в ноль требуется продать триста самолетов. Были названы и новые сроки: в 2014 году — первый полет, 2016 год — выход на рынок.
Сейчас сроки опять сместились: первый полет МС-21 ожидается в 2017 году, а эксплуатация — в конце 2018-го. И скорее всего, даты еще будут меняться. Но таковы традиции всего мирового авиапрома. Периоды между выкаткой и первым полетом, а затем между первым полетом и началом эксплуатации исчисляются годами. Так было со сверхзвуковым Concorde, двухэтажным Airbus А380, композитным Boeing 787 Dreamliner. И даже скромный, по меркам вышеперечисленных проектов, японский самолет MRJ никак не укладывается в отведенные сроки и деньги. И чем более революционным заявляется проект, тем выше риски.
Кто конкуренты
Выкатившийся МС-21 завалили похвалами. Медведев сказал: «Это будет очень хорошая машина, экономичная, надежная». «Вести 24» подхватили: «Лайнер русской мечты, настоящий колосс с уникальными характеристиками, трудяга неба». Эксперты резюмировали: «Мы бросаем вызов Airbus и Boeing».
Подробно, в чем МС-21 должен обойти конкурентов: вместимость на 10% выше, аэродинамические качества на 5–7% лучше, взлетная масса на 5–6% меньше, а диаметр фюзеляжа (4,06 метра) на 10–30 см больше (это все еще предстоит доработать и подтвердить в процессе испытаний).
Самая популярная ниша рынка — узкофюзеляжные среднемагистральные самолеты — сейчас поделена между А320 и В737. В ней и должен произвести фурор МС-21. «Can Russia be a global competitor?» — спрашивает и профильный авторитетный журнал Aviation Week, вынеся статью про МС-21 на обложку.
Что ждет наш самолет? Во-первых, новые конкуренты. Кроме МС-21, попасть в высший эшелон желают Китай с С919 и канадская Bombardier с CSeries. У китайцев нет школы самолетостроения; их авиапром зародился недавно — с копирования самолетов других стран, прежде всего СССР. Но производство конкурента вместимостью 158–174 кресла указывает на то, что китайский рынок для МС-21 может быть закрыт. Выкатка С919 состоялась раньше, чем МС-21, — 2 ноября 2015 года. А производитель — Commercial Aircraft Corporation of China — собрал 517 заказов.
Для канадцев CSeries — два самолета CS100 и CS300 в категории от 100 до 160 кресел — тоже эксперимент: таких больших самолетов Bombardier еще не строила. Компания столкнулась с проблемами, несмотря на успех в производстве региональных самолетов и бизнес-джетов. Бюджет увеличился с $1 млрд до $5,4 млрд, а первый пассажирский рейс после запуска проекта в 2004 году пришлось ждать 12 лет.
Bombardier CS100 Во-вторых, конкуренты старые. Ни Airbus, ни Boeing не сидят сложа руки, трепетно ожидая третьего в самой прибыльной нише, — будь это Россия, Китай или Канада. Boeing выпускает среднемагистральный B737 c 1967 года, предлагая рынку уже четвертое поколение — В37MAX. Его первый полет состоялся в январе 2016 года; поставки ожидаются со следующего года. На конец мая заказано 3213 самолетов более чем от пятидесяти авиакомпаний.
Компания Airbus начала производство среднемагистрального А320 в 1988 году, и с тех пор самолетами этого семейства было перевезено около 10 млрд человек. Самолет нового поколения, А320neo, с начала 2016 года уже находится в эксплуатации у Lufthansa. Всего Airbus собрала, по данным на май, 4568 заказов от 65 компаний.
Есть версия, что спрос на среднемагистральные самолеты так взметнется, что Airbus и Boeing не смогут удовлетворить все заказы. Тогда МС-21, CSeries и C919 смогут в совокупности претендовать на треть этой ниши. Но такие допущения строятся на довольно оптимистичных двадцатилетних прогнозах развития авиаперевозок от тех же Airbus и Boeing.
Дополнительные трудности для российского самолета создает и то, что в силу глобальности и капиталоемкости авиапром очень зависит от политики. А МС-21 выкатился в сложных политических условиях. На старте проекта санкции США и Европы против России не могли привидеться даже в страшном сне. У проекта МС-21 около сорока основных партнеров, не менее половины — зарубежные концерны (американские Eaton, Honyewell, Goodrich, Pratt & Whitney, европейские Thales, Meggitt). Агрегаты планера взяли на себя российские компании. В части начинки и двигателя паритет: по каждому направлению есть и российский поставщик, и зарубежный. Правда, импортные комплектующие производятся давно и большими партиями, а отечественные — на этапе разработок и сертификации.
В 2015 году в России запущена госпрограмма импортозамещения. Медведев тогда сетовал, что доля импорта в гражданском самолетостроении — более 80%. Компании «Ростеха» спешат эту долю снизить: «Технодинамика» осваивает шасси, концерн «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ) — авионику, Объединенная двигателестроительная корпорация (ОДК) трудится над двигателем ПД-14. ОДК обещает начать его поставки до конца 2017 года. На выкатке МС-21 был с двигателем от Pratt & Whitney.
Правда, несмотря на связь авиапрома и политики, добрые отношения глав государств не гарантируют успешного продвижения товара. Опять вспоминается Sukhoi Superjet 100, производитель которого на заре проекта имел большие амбиции — покорить Европу. Ради такого дела подключили самый мощный ресурс — Владимира Путина. Третьего декабря 2010 года Путин встречается с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони и уверенно заявляет, что «Италия готова закупить у России достаточно большое количество пассажирских самолетов». А через две недели национальный перевозчик Италии Alitalia отказывается от SSJ 100, предпочтя самолеты бразильской Embraer.
Или другой пример: год назад в присутствии Путина и председателя КНР Си Цзиньпина было подписано соглашение по лизингу ста самолетов SSJ. Объем сделки оценивался в $3 млрд. Уже с 2016 года планировались поставки самолетов. Что в итоге? Ничего.
Но тут не надо искать тайного смысла. Во-первых, в мировом авиапроме продается не самолет как таковой, а услуга. Авиакомпании заинтересованы в стоимости летного часа, которая формируется из технических характеристик самолета, доступности и наличия запчастей, скорости выполнения ремонта, стоимости лизинга и т. д. Для любого самолета важно выстроить инфраструктуру. В России она только создается.
Во-вторых, авиация — это безопасность. Покупка абсолютно нового самолета всегда риск. Чего стоит история с B787 Dreamliner. С одной стороны, он стал самым продаваемым самолетом в истории гражданской авиации (еще до выкатки Boeing успел получить 677 заказов), с другой — оказался в центре скандала: уже во время эксплуатации произошло несколько возгораний литий-ионных батарей (принципиально новый источник энергии на борту). Инциденты обошлись производителю очень дорого — и в финансовом плане, и в репутационном.
«Давать оценки МС-21 и сравнивать с конкурентами еще очень рано: впереди этап летных испытаний и сертификации. Сказать что-то конкретное можно будет после того, как будет реализована первая партия на сто самолетов», — отмечает гендиректор консалтинговой компании Infomost Борис Рыбак.
Кто спонсоры
Инвестиции в МС-21 составили 100 млрд рублей, сообщил президент ОАК Юрий Слюсарь. Из них 80% пришли из федерального бюджета, а 20% — собственные средства ОАК (корпорация на 96% подконтрольна государству и убыточна).
Сколько еще денег надо на МС-21? Пока речь идет о 90 млрд рублей. В случае с SSJ были попытки разделить риски и расходы с партнерами, у МС-21 единственный спонсор — российское государство.
В 2011 году правительство сообщило о десятикратном увеличении затрат на авиационную деятельность, обозначив сумму 5 трлн рублей (несколько ФЦП и госпрограмм): львиная доля — 3,5 трлн — военные нужды; 1,5 трлн — гражданские проекты. Российскому гражданскому авиапрому была поставлена задача — конкурировать с зарубежными производителями. Медведев тогда признался, что «наши новые самолеты <…> имеют определенные проблемы», а выпущенные в 2010 году семь гражданских самолетов «это, конечно, очень унылая цифра».
Какая цифра не вводит в уныние? Ответ, кажется, есть в обзоре рынка авиаперевозок, составленном ОАК год назад: «В 70-е годы советская авиапромышленность выпускала в среднем 244 пассажирских самолета в год». И дальше — амбициозные планы: «В настоящее время российская авиационная промышленность работает над восстановлением позиций прошлых лет».
Чиновники постоянно оборачиваются назад и охают: «Какую отрасль потеряли!» Однако при всех заслугах советской школы авиастроения стоит помнить несколько моментов: экономика была плановой (вопрос экономической целесообразности проектов не мозолил глаза), страна — закрытой («Аэрофлот» даже помыслить не мог, чтобы купить иностранные самолеты), а промышленность — ориентирована на обороноспособность (отсюда абсолютное доминирование военного авиапрома над гражданским).
Изучение госпрограммы «Развитие авиационной промышленности на 2013–2025 годы» показало, что нынешнее правительство, как и при СССР, готово финансировать абсолютно все: создание самолетов/вертолетов/двигателей/комплектующих, продажи (субсидии лизинговым компаниям, госзаказ), эксплуатацию (субсидии авиакомпаниям), техобслуживание (субсидии на запуск центров) и т. д.
В авиапроме формируется закрытая нерыночная система, которая подается под соусом возвышенных намерений. «Государств, у которых развито авиастроение, очень немного, это, что называется, высшая лига, и мы ни в коем случае не должны из этой высшей лиги исчезнуть», — заявлял Медведев в Иркутске. В разговоре с госменеджером мысль доводится до блеска: «Россия позиционирует себя как сверхдержава, поэтому авиапром обязательно должен быть. Ей надо поддерживать инженерные компетенции для военного авиапрома. Гражданский в данном случае как питательный бульон. Или такой расклад: Европа и США вдруг запрещают все свои самолеты. На чем летать? А есть на чем!»
Итак, высшая лига. Затраты на госпрограмму по развитию авиационной промышленности на 2013–2025 годы — около 1 трлн рублей. Сумма корректируется с учетом изменений в федеральном бюджете: сейчас это 967,5 млрд.
Две трети денег идет из бюджета, остальное — внебюджетные источники (например, займы ВЭБа). Программа включает меры поддержки и военного, и гражданского авиапрома, разбита на восемь блоков. МС-21 и SSJ включены в «Самолетостроение»; сумма — 83 млрд рублей. Статьи, посвященные двигателям, агрегатам, приборам, технологиям, тоже поддерживают МС-21 и Superjet (в конце концов, зачем все это строить?). Получатели денег — госкомпании: Объединенная авиастроительная, «дочки» «Ростеха».
Созданные на средства бюджета самолеты и продаваться должны за его же счет. Поэтому следующие в очереди за государственными деньгами — лизинговые компании (разумеется, контролируемые государством): «Ильюшин финанс» (ИФК), Государственная транспортная лизинговая компания (ГТЛК), «ВЭБ-лизинг», «Сбербанк-лизинг», «дочка» «Ростеха» «Авиакапитал-сервис».
Эксплуатантам отечественной авиатехники тоже полагается поддержка от государства — в частности, у них есть приоритетное право на субсидирование перевозок.
Но чиновники признают, что внутренний рынок не потянет все проекты отечественного авиапрома.
Кто покупатели
«Это позор! В стране с таким количеством часовых поясов летать на иностранных бортах. Они не лучше нашей авиационной техники, которую мы просто не можем довести до ума. За счет решений, которые мы вынашиваем, которые практически приняты президентом, пойдем на вытеснение самолетов Boeing и Airbus, которые имеют на нашем авиационном рынке 80%. Это нетерпимая ситуация!» — негодовал Рогозин на съезде машиностроителей в апреле.
Церемонии подписания меморандума о заинтересованности между лизинговой компанией ИФК и азербайджанской авиакомпанией AZAL на приобретение 10 самолетов МС-21. Фото: Марина Лысцева/ТАСС На МС-21 заключено 175 твердых заказов (то есть по ним идут авансы) — 165 приходится на лизинговые компании. ИФК заказала 50 самолетов, и пока ни один не пристроила (соглашение с азербайджанской авиакомпанией AZAL в день выкатки больше похоже на пиар).
«ВЭБ-лизинг» подписалась на 30 самолетов; из них шесть обещала взять «Трансаэро» (но обанкротилась), десять — «Ютэйр» (еле выжила, сильно сократив бизнес).
В портфеле «дочки» «Ростеха» «Авиакапитал-сервис» числится 85 самолетов — 50 предназначены для «Аэрофлота» (тоже контролируется государством). Его гендиректор Виталий Савельев бодро рапортует о росте пассажиропотока, аккуратно прогнозирует чистую прибыль, которая «около ноля», осторожно комментирует МС-21: «Первая поставка будет в конце 2018 года. По задумке это такой серьезный конкурент современным Airbus 320, Boeing 737, причем лучших модификаций. Что получится в реальности? Давайте дождемся, я не хочу предугадывать. <…> Мы очень надеемся, что этот самолет получится».
Единственный перевозчик, который напрямую заказал МС-21, — иркутская компания «ИрАэро». В ее портфеле десять самолетов.
Как насчет остальных авиакомпаний? В рейтинг Росавиации по числу перевезенных пассажиров включено 35 перевозчиков — на них приходится 99% пассажиропотока. Главный объем — 83% — дают всего четыре компании с «дочками»: «Аэрофлот» с недавно укрупненной «Россией», «Победой» и «Авророй» перевезли 12,2 млн; S7 и «Глобус» — 3,4 млн; «Ютэйр» — 1,6 млн; «Уральские авиалинии» — 1,5 млн.
«Аэрофлот» и «Ютэйр» присягнули на верность отечественному авиапрому. «Уральские авиалинии» заверяют, что присматриваются к МС-21. А вот S7, вторая по величине авиакомпания России, даже не присматривается. Почти десять лет назад владелец S7 Владислав Филев на вопрос «Почему не покупаете российские самолеты?» ответил: «Я бы с удовольствием купил МиГ-29, но он не возит людей».
Рассмотрим группу «сочувствующих» (те, кто еще не созрел для серьезных отношений, то есть твердого контракта и авансов). В 2013 году «Сбербанк лизинг» подписал соглашение на двадцать самолетов. «Прежде чем переходить на твердый контракт, мы хотим четко понимать, кому мы будем передавать эти самолеты», — признался гендиректор компании Кирилл Царев сразу после выкатки МС-21. Связать судьбу с МС-21 готовы «Северный ветер», Red Wings, «Нордавиа — региональные авиалинии», «Ангара».
А что же рынок? В 2000-х российские авиакомпании активно обновляли флот, покупая иностранные самолеты — российских, пригодных для бизнеса, не было.
Темпы роста пассажиропотока измерялись двузначными цифрами: в 2010 году [восстановление после кризиса] число перевезенных пассажиров — 57 млн человек, в 2014-м — 93,2 млн. За пять лет рост 60%! Казалось бы, радуйся не хочу.
Но аналитики стали беспокоиться: темпы роста пассажиропотока не соответствуют динамике ВВП. В 2013 году при росте ВВП 1,3% спрос на перевозки вырос на 15%, тогда как адекватная корреляция допускала не более 3%. Разницу аналитики тогда объяснили выросшими за прошлые годы доходами населения и выгодным курсом валют (самыми массовыми были тогда именно туристические зарубежные маршруты).
В 2015 году обратный тренд — платежеспособность россиян снижается, девальвация рубля вслед за дешевеющей нефтью и санкциями набирает обороты, и вот результат: пассажиропоток сократился на 1,2% к уровню 2014 года. Собственно, на прошлый год пришлось и банкротство «Трансаэро», и выживание «Ютэйра», и чистый убыток «Аэрофлота».
В 2016 году число пассажиров продолжает падать — еще на 3,8% за четыре месяца (до 22,5 млн человек). Самым популярным ответом на вопрос Левада-центра «Где вы собираетесь отдыхать этим летом?» оказался: «Не поедем отдыхать».
По данным ВЦИОМ, россияне вообще очень мало перемещаются самолетом: 69% жителей страны не совершили ни одного полета за последние 2–3 года; 9% летали один раз. Причины столь низкой мобильности — нет необходимости и дорогие билеты.
Производители МС-21 не отчаиваются: не купят самолет авиакомпании — купят госструктуры. Минобороны, ФСБ, МЧС могут быть основой спроса, рассчитывает президент ОАК Слюсарь.
Есть еще и такой ход конем: продвигать МС-21 в страны, с которыми у России есть контракты на военную технику (их около десятка). Это напоминает советскую схему. «СССР имел такое большое политическое влияние, что рынок для пассажирских судов был гарантирован не только в самой стране, но и в странах-союзниках [гражданские самолеты шли бонусом к военным]. Когда же Советский Союз распался, выяснилось, что наша гражданская продукция по ряду параметров проигрывает западной. В первую очередь по экономичности», — рассказывал в 2009 году президент ОАК Алексей Федоров.
В качестве покупателя МС-21 рассматривается и Египет. В ноябре прошлого года (уже после теракта над Синаем) «Иркут» и Cairo Aviation подписали соглашение о покупке шести МС-21.
И, наконец, Иран. После снятия санкций этой стране нужно абсолютно все, включая самолеты. С Россией у Ирана отношения явно лучше, чем с Европой и США. Казалось бы, купить наши самолеты — святое дело. Но первым подоспел Airbus, с которым Иран подписал соглашение на 118 самолетов, а дальше потянулся и Boeing с меморандумом на сто самолетов.
Но у России серьезные планы — к 2025 году стать третьим авиационным производителем в мире. В частности, доля гражданского самолетостроения должна достигнуть 3,2% мирового рынка (сейчас — 1%). Внутреннего рынка недостаточно для окупаемости авиационных проектов, признается Минпромторг. И тут же перечисляет проблемы, решив которые можно рассчитывать на покорение мира: в отечественном авиапроме низкая производительность труда, устаревшая индустриальная модель, нет частных денег (а опыт стран-лидеров показывает, что именно частный бизнес может стать ключевым инвестором). А до обозначенного дедлайна меньше десяти лет — совсем немного для такой сложной отрасли, как авиапром.
Источник – http://inosmi.ru/politic/20160714/237194764.html
